Обращаясь к истории эзотеризма – особой сферы человеческоймысли и опыта, интенсивное изучение которой началось во второйполовине ХХ столетия, – мы можем увидеть, что наиболее интересными для анализа сущности этого феномена объектами часто оказываются не более или менее четко зафиксированные и освященныетрадицией учения, но сравнительно малозаметные и малоизвестныедоктрины, находящиеся на стыке двух или нескольких «больших»эзотерических школ (таких как алхимия,неоалександрийский герметизм, астрология) или мистических течений, связанных с той илииной религиозной системой (например, иудейская каббала, христианская теософия) Изучение истории этих движений «смешанного» типа, маргинальных по отношению к «большим» школам, а такжеихлитературы часто позволяет высветить очень важные, подчаснеожиданные стороны истории эзотеризма. Иногда представители одной традиции, воспринимая отдельные элементы другой какблизкие или даже как свои собственные, давали им оригинальныеинтерпретации, анализ которых может позволить составить болемполную и точную картину той традиции, из которой они были заимствованы. Так произошло, например, с явлением, получивши название «христианская каббала».
В XV–XVII вв., в русле общегороста интереса к еврейской традиции, некоторые христианские ученые, богословы, философы особенно заинтересовались еврейскимимистическими доктринами. Христианские каббалисты использовали их в собственных учениях, полагая, что основные положенняэтих доктрин уже содержались в том изначальном откровении, изкоторого выросли все религии, в том числе – христианская. При этом они давали некоторым еврейским концепциям такие толкования, которые присутствовали в самой еврейской каббале, но по темили иным причинам оставались маргинальными и малозаметными;кроме того, они привлекали внимание к текстам и фрагментам текстов, которые также не были столь популярны собственно в еврейской традиции (некоторые из этих текстов и дошли до нас лишь в латинских переводах, выполненных этими христианскими авторами). Христианская каббала, значительно повлиявшая на развитие европейской религиозной и философской мысли последних пятивеков, в сущности инициировала и возникновение в начале XX в.науки о собственно еврейском мистицизме, во многом определив иее методологию. По признанию Г. Шолема, родоначальника научных исследований в этой области, именно со знакомства с трудамихристианских каббалистов К. Кнорра фон Розенрота и Ф.Й. Молитора начались его собственные занятия этой темой. Существенно также, что по мнению ряда ученых (С. Вассерстром, Х.Т. Хакль),именно исследования еврейской мистики в первой половинеXX в. стали пионерскими в области изучения эзотеризма в целом; в 1950–1970 гг. они дали толчок к возникновению научных направлений, рассматривавших эзотеризм как самостоятельное явление винтеллектуальной истории Европы (например, работы Д.П.Уокера,Ф.А. Йейтс, М.Элиаде, А. Февра и др.). Одна из двух ветвей древнееврейской Каббалы.
Проникновение Каббалы в Европу принято связывать с книгой «Potae Lucis» ( Врата света ) изданной в 1516 году, представлявшей латинский перевод каббалистического труда «Шаарей Орах» написанного примерно в 1290 г. раби Иосифом Гикатилией (1248–1323 гг.). После ее издания фанатики-доминиканцынастаивали о необходимости ее изъятия и сожжения, но после труда «De Arte Cabalistica» («Об искусстве Каббалы») 1517г. христианского мистика Иоганна Рейхлина (1455–1522) Папа Лев X признал ценность и полезность иудейского учения. В частности, Рейхлин показывал о единстве имени Бога, большой любви к Богу, убеждал что упоминаемый в Каббале Мессия – Иисус (хотя иудеи не признавали его Мессией). Книга «Potae Lucis» стала модной среди аристократии и духовенства, как вид оккультизма, без боязни обвинения в колдовстве и ереси.
Христианская каббала — по мнению европейских гуманистов и философов считалось древней, мистической и оккультной доктриной, сохранившейся в еврейских текстах и внедренной в католическую теологию и в европейскую философию учёными флорентийской школы эпохи Возрождения.
В конце XV века каббала трансформировалась от чисто еврейского явления к европейской культуре, совместившись с христианской теологией, философией, наукой, магией и теургией.С тех пор каббала существует в двух концепциях: как иудейское учение и как компонент христианской культуры.
В результате появилось два разных феноменальных мистических учения с принципиальными доктринальными различиями, но с одним названием. В трудах еврейских теологов о каббале не упоминается о христианской каббале. В трудах же европейских каббалистов просто не делается различия между течениями. Все известные иудейские каббалистические книги были написаны до появления христианской каббалы. В свою очередь европейские учёные, сформировавшие христианскую каббалу, смотрели на неё как на давно забытое христианское учение.Христианская каббала зародилась в эпоху Возрождения в связи с тем, что среди многих христианских учёных рос интерес к мистическим аспектам иудейской каббалы, которая была сочетаема с христианской мистической мыслью. Традиция христианской, большей частью христианской, каббалы сохраняется и сегодня, хотя и остаётся в некоторой степени малоизвестной. Стремясь понять корни своей религии, многие христианские ученые овладевали ивритом, арамейским, им в руки попадали тайные еврейские книги.В 15 веке, великий итальянский ученый Пико делла Мирандолапознакомил широкие массы с тайным учением евреев, переведя некторые каббалистические труды на латынь.Его работу продолжил Иоганн Рейхлин – крупный немецкий ученый-востоковед, популяризатор Каббалы среди христиан, большой друг еврейского народа.
Христианская каббала имеет два течения. Первое – это работы по ортодоксальной Каббале, написанные христианскими авторами. Пример – «Эш-мецареф», «Огонь очищающий» Кнорра фон Розенротта.Сюда можно добавить и множество работ Элифаса Леви . Второе – это христианская каббала в чистом виде, работа с именем Иешуа.
Христианские каббалисты писали имя так : «йод-хе-шин-вав-хе». И объясняли – имя Иешуа произошло от соединения 4-х буквенного имени Бога «йод-хей-вав-хе» с буквой шин из имени Шаддай.
В конце XV века трансформировалась от чисто еврейского явления к европейской культуре,совместившисьс христианско й теологией, философией, наукой, магией и теурией. В результате появилось два разных феноменальных мистических учения с принципиальными доктринальными различиями, но с одним названием. В трудах еврейских теологов о каббале не упоминается о христианской каббале. В трудах же европейских каббалистов просто не делается различия между течениями. Все известные иудейские каббалистические книги были написаны до появления христианской каббалы. В свою очередь европейцы, сформировавшие христианскую каббалу, смотрели на неё как на давно забытое христианское учение.
Христианская каббала сочеталась с христианской мистической мыслью и распространилась в эпоху Возрождения, когда среди христианских мыслителей рос интерес к иудейской мистике.
Пико делла Мирандола считается «отцом» христианской каббалы, он сыграл большую роль в возникновении большого интереса к каббале в ту эпоху. Молодой учёный и теолог умер в возрасте 31 года в1494 году. Пико сильно заинтересовался еврейским языком, и имел в друзьях и учителях еврейских учёных. Он начал изучать каббалу на еврейском и на латыни, переведённой евреем, принявшим христианство, Флавиусом Митредатесом. Лучшая работа Пико считается «900 тезисов», в которую входили тезисы, основанные на каббале. В этом своём труде Пико провозгласил, что Христианская истина лучше всего демонстрируется при помощи магии и каббалы. Многим современным учёным трудно было отличить эти понятия — магия и каббала. Пико часто использовал слово каббала как синоним к слову магия, называя магию наукой, синтезирующей научный и теологический подход. Он отнёс каббалистические писания, с которыми был знаком, к древним эзотерическим знаниям, сохранённым евреями, в центре которого была Христианская идея, которая в свою очередь может быть постигнута изучением каббалы.
Иоганн Рейхлин, немецкий философ и лингвист, ученик Пико, продолжил его работы. Рейхлин владел большими знаниями по иудаизму и каббалистическими текстами, которые описал во многих своих трудах, особенно в De Arte Kabbalistica (1516). Это книга в последующем стала учебником по этой теме в течение двух веков. Эта его работа предоставляется в трёх частях: философической, телеологической и научной. Три философа — христианин, мусульманин и еврей — беседуют и обсуждают тему с разных точек зрения. Еврейского учёного зовут Рабби Шимон бар Йохай, также зовут центральную фигуру в рассказах книги Зогар. Шимеон предоставит другим принципы каббалы (как их видел Рейхлин), а его христианские и исламские коллеги обобщены принципами философии (Пифагорской философии), науки и магии.
Понятие «Каббалы» в трудах Пико и Рейхлина сильно отличается от средневековой еврейской каббалы, которую они использовали как источник. Они использовали все послебиблейские труды, включая Талмуд, Мидраш, труды философов-рационалистов, включая Маимонидов , а также труды многих еврейских толкователей Библии, которые даже не относились к каббале. Еврейские эзотерические тексты, которые они читали, включая некаббалистические, как труды Хаседея Ашкенази или Авраама Абулафия, не являлись даже основной каббалистической литературой. Зогар использовался очень редко и ссылки на него делались через другие книги. Поэтому картина «Каббалы» коренным образом отличается от той, которая имелась в еврейских источниках.
Центральное каббалистическое размышление о «тайне создания» и важность систем сефирот в трудах христианских учёных превращются во второстепенную вещь. У них была готова теология о Святой Троице, которую они интегрировали в их понятию каббалы. Шахина как женское сила мало интересовало. Дуализм добра и зла в Зохаре для них не был центральной темой, так же как и магические элементы и влияние на небесный процесс соблюдения заповедей. Мистический опыт, видения и духовное возвышение не были в центре их интереса. Они отнесли себя ближе к гуманистам, учёным и философам, чем к мистикам.
Деятельность по переводу и интерпретации каббалистических текстов наложила несомненный отпечаток на интеллектуальный облик той эпохи. Каббалой интересовались многие известные религиозные и философские мыслители, стоит назвать хотя бы Джордано Бруно и Томмазо Кампанеллу. Современные исследователи отмечают влияние каббалистических идей и образов на творчество Мишеля Монтеня и Джона Мильтона, хотя уже и XVII в. Каббала становится неотъемлемой частью не только европейской мистики, но и европейской культуры в целом.
Возросший интерес к Каббале среди европейских интеллектуалов той эпохи затронул и некоторых известных евреев-философов, в частности, р. Элию дель Медиго и р. Иуда Мессер Леона. Будучи приверженцами аристотелианской школы, они выступили с резкой критикой Каббалы, увидев ее близость неоплатоническим и платоническим взглядам. В сущности, они считали ее явлением, чуждым иудаизму и заимствованным из греческой философии в сравнительно позднее время. Другой причиной для такой критики было все возрастающее стремление христиан использовать Каббалу в миссионерских целях: вXVII веке эти идеи развивал последователь Дель МедигоЛеон да Модена.
В то же время, существовало и совершенно иное отношение к этому вопросу. Йоханан Аллемано, р. Ицхак и р. Иуда Абраванель и, особенно, Аврахам Ягель выступали сторонниками интерпретации Каббалы в платоническом духе и, исходя из тех же оснований, что и их оппоненты, утверждали древнее и аутентичное происхождение Каббалы, видя в ней источник платонизма. Особенно удивительной фигурой среди них представляется итальянецАвраhам Ягель (1553-1623), врач, философ и естествоиспытатель, который проинтерпретировал в еврейском духе всю систему и традицию «предвечной философии», разработанную Пико делла Мирандолой и Фичино, осуществив «иудаизацию» Зороастра, Гомера, Гермеса, Орфея, Прометея, Платона и т.д. X. В XVII в. сходных воззрений о древности Каббалы и ее сродстве с учением Платона, Филона и Плотина придерживался Шимон Луццато. В целом же можно сделать вывод о том, что и еврейские, и христианские мыслители Ренессанса видели в Каббале некую древнюю теологию, сходную с философскими течениями платонизма, аристотелизма, пифагореизма и атомизма; по мнению евреев, она являлась источником этих учений.
Христиан фон Розенрот собрал свои исследования о каббале в двухтомном труде «Kabbala Denudata» («Открытая Каббала») (1677—1684), где предоставил широкий обзор первоисточников, переведённых на латынь и сопровождаемых подробными комментариями (в том числе, фрагменты «Шаарей Ора» Гикатилы, «Пардес Римоним» Кордоверо, «Эмек ха-мелех» Нафтали Бахараха, выдержки из «Идрот» и др. книг Зогара). Кроме того, в этой книге опубликован латинский перевод уникального текста по каббалистической алхимии «Эш Мецареф», ивритский оригинал которого не сохранился. По-видимому, он был написан неким анонимным евреем-каббалистом в начале XVIвека в Италии. «Открытая Каббала» имела исключительное влияние в мистических кругах. И оставалась основным источником христианской каббалы в течение двух веков. Здесь же публиковались оригинальные сочинения христианских каббалистов. Ван Гельмонт развивает идеи об Адаме Кадмоне, как предвечном Иисусе христианской теологии. Генри Мор излагает концепцию творения мира, включающую лурианское учение о цимцуме и Божественном остатке.
Христиан фон Розенрот и Ван Гельмонт сыграли важную роль в распространении идеи о Божественном происхождении еврейского языка, обладающего некоей особой, изначальной силой, как базового языка человечества. Этот взгляд был выражен, в частности, в сочинении Ван Гельмонта Alphabeti vere Naturalis Hebraici brevissima Delineato («Краткое описание подлинного естественного алфавита евреев»), опубликованном в 1667 г. В предисловии к этой книге Кнорр даже предлагает создать Общество еврейского языка по примеру существовавших тогда многочисленных Обществ немецкого язика.
Можно указать на две группы каббалистических источников,доступных нашим персонажам. Прежде всего, это предшествую-щая христианско-каббалистическая традиция – тексты Пико дела Мирандолы, Иоганна Рейхлина, Агриппы, Парацельса. Разумеет-ся, в передаче этих авторов каббала уже была сильно трансформирована и деформирована под воздействием христианской тео-логии, платонизма и пифагореизма, некоторых магических кон-цепций.Более важна, однако, вторая группа источников – а именноантология латинских переводов ряда еврейских мистических тек-стов, а также текстов христианских каббалистов «Kabbala Denudata». Основным составителем этой анто-логии выступил христианский гебраист, лютеранин барон Кноррфон Розенрот. Также активное участие в составлении антологии принял Ван Гельмонт, познакомивший Мора и Конвэй с Розенро-том и с теми текстами, над которыми они вместе работали. Авторы и сочинения, принадлежащие к первой группе, в ос-новном опирались в своих интерпретациях каббалы на еврейскую традицию каббалы имен (иначе – экстатической каббалы), а именно на тексты Авраама Абулафии, Иосифа Джикатиллы и Мена-хема Реканати. Однако вплоть до XVII столетия христианским каббалистам были фактически неизвестны две группы текстов теософско-теургической каббалы, которые в рамках еврейской традиции исторически сыграли роль куда более важную, нежели экстатическая каббала. Речь идет, прежде всего, о книге Зогар,а также о лурианской каббале, которая стала наиболее влиятель-ным мистическим движением в иудаизме, особенно если речьидет о XVII столетии.Тексты последователей Исаака Лурии – Хаима Виталя, Израэля Саруга, Авраама Коэна де Герреры, – вошедшие в антологию «Kabbala Denudata», обладают двумя существенными особенно-стями, которые следует учитывать при дальнейшем изложении.Основным составителем антологии выступил христианский гебраист, лютеранин барон Кнорр фон Розенрот. Также активное участие в составлении антологии принял Ван Гельмонт, познакомивший Мора и Конвэй с Розенро-том и с теми текстами, над которыми они вместе работали. Авторы и сочинения, принадлежащие к первой группе, в ос-новном опирались в своих интерпретациях каббалы на еврейскую традицию каббалы имен (иначе – экстатической каббалы), а именно на тексты Авраама Абулафии, Иосифа Джикатиллы и Менахема Реканати. Однако вплоть до XVII столетия христианскимкаббалистам были фактически неизвестны две группы текстов теософско-теургической каббалы, которые в рамках еврейскойтрадиции исторически сыграли роль куда более важную, нежелиэкстатическая каббала. Речь идет, прежде всего, о книге Зогар,а также о лурианской каббале, которая стала наиболее влиятельным мистическим движением в иудаизме, особенно если речь идет о XVII столетии. Тексты последователей Исаака Лурии – Хаима Виталя, Израэля Саруга, Авраама Коэна де Герреры, – вошедшие в антологию «Kabbala Denudata», обладают двумя существенными особенно-стями, которые следует учитывать при дальнейшем изложении. С одной стороны, эти тексты на фоне всей каббалистической тра-диции наиболее мифологичны. Вообще, для лурианской каббалы,как и для Зогара, характерно мифологическое мышление, насыщенный символами язык, тесная связь с ритуалом – галахойи еврейской литургией. Символика этих текстов выстраиваетсявокруг системы 10 сфирот, которые могут пониматься как прояв-ления Божества в мире и человеке, как инструменты творения,как каналы или сосуды божественного света, как эманации Божества и т.д. Мифологический характер учению Зогара и ИсаакаЛурии придает образ Шехины – божественной супруги, наличиесложных иерархий ангелов, а также демонов, которые составля-ют особую сферу мистического – Ситра Ахра («другая сторона»,совокупность темных, хаотических, демонических сил, тем неменее, связанных с Божеством). Вокруг этой мифологии и символики выстраивается и система ритуалов, часть из которых вписывается в еврейскую традицию, а часть представляет нетрадиционные мистические практики теургического, магического, экта-тичсеского типа. Такая крайняя степень мифологичности этихтекстов еще острее ставит вопрос – что же привлекало европейских мыслителей XVII в., воспитанных на крайне рационалистической философии Декарта, Спинозы, Гоббса, в подобной теософской системе? Каким образом им удавалось совмещать мифи логос в своей философии?Однако, некоторым текстам лурианской каббалы, вошедшимв антологию, присуща и другая черта – а именно, «платонизированность». Особенно это касается текста Авраама Коэна де Герреры «Врата небесные», в которых он совмещает иерархию сефирот с эманационной теорией неоплатоников Плотина и Прокла,применяя неоплатонические концепции в учении о творении мира, человеческой душе, Боге и т.д. Связь в этом тексте лурианской каббалы с платонической философией, разумеется, облегча-ла восприятие каббалы для философов, мыслящих на языке рационализма. Кроме того, интеграция платонизма в еврейскуюмистическую традицию, которая имела место и до Герреры, ноу него проявилась особенно ярко, повлияла и на восприятие каббалы как некой «древней теологии» или «вечной философии».Какие же функции выполняла каббала с точки зрения всехтрех анализируемых нами мыслителей? Можно выделить не-сколько таких функций.
Вот что можно проследить в Христианской каббале в пространстве картезианской философии:
1) Во-первых, это объединение науки и религии. Так, в своей работе 1653 г. «Conjectura cabbalistica», о которой мы еще скажем несколько слов позже, Генри Мор писал, что философская каббала «оправдывает наиболее благородные достижения Разума и Философии перед лицом подозрений со стороны грубого нечестия и безрелигиозности». В данном контексте каббала сводилась для Мора к интерпретации первых трех глав Книги Бытия на трех уровнях – буквальном, философском и моральном. Это отражено и в развернутом названии данного текста, в котором вспоминается некая «трехчастная каббала: буквальная, философская и мистическая или божественно-моральная». На всех трех уровнях этой экзегезы каббалистический подход демонстрирует то, каким образом в Моисеевом Законе могут быть обнаружены истины современной Мору философии и науки, а также истины христи-анства, что уже ведет нас ко второй функции каббалы. Заметим здесь, однако, что Фрэнсис Ван Гельмонт в своем «Каббалистическом диалоге», опубликованном в Зульцбахе в 1677 г., во вто- ром томе «Kabbala Denudata», также в сущности сводит каббалу к экзегезе начальных глав Книги Бытия, которая и составляет вторую часть его работы («Раввинистическое и Парафрастическое изложение первой главы Книги Бытия»), в то время как первая представляет собой полемику с Мором). Не менее важной функцией каббалы в понимании христи-анских ее интерпретаторов XVII в., как, в общем-то, и ранее, яв-лялось обращение иудеев в христианство и – шире – объединение всех авраамических религий вообще вокруг христианской истины. Так, Ван Гельмонт в своей работе «200 вопросов касательно учения о переселении человеческих душ» пишет, что каббалистическая доктрина «тиккун», понятая им как учение о исправлении души в ходе перевоплощений, способна сослужить хорошую службу при обращении иудеев и язычников, в то время как католические доктрины первородного греха, вечных мук и вечного проклятия отвращают их, т.к. несовместимы с представлением о милосердии Бога и с общечеловеческим этическим чувством,в результате чего иудеи и язычники видят в христианском боге какого-то идола, а не подлинное Божество.
Ту же идею Ван Гельмонт отстаивает и в тексте «Набросок христианской каббалы», в котором иудей убеждает христианина в том, что пока евреи и христиане говорят на разных языках, никакое обращение
невозможно. Вслед за эти христианин излагает иудею христианские доктрины Троичности и Боговоплощения языком каббалы;
Анна Конвэй в своих «Принципах наиболее древней и современной философии» с помощью каббалы демонстрирует, «как можно постигнуть Троицу в Боге в согласии с Писанием так, чтобы ев реи, турки и другие народы не противились бы»
Следует отметить, что обращение евреев в христианство посредством каббалы преследовало некоторые эсхатологические цели, т.к. идея эта была связана с широко распространенными миллинеаристскими верованиями о скором пришествии Мессии, обязательным условием которого считалось обращение всех евреев. Каким образом повлияла на восприятие каббалы христианскими авторами эта функция еврейской мистической традиции? В данном контексте каббала воспринималась ими, по-видимому, как наиболее древняя, а, следовательно, и наиболее истинная форма христианской теологии, т.к. образы и символы каббалы раскрывают истину христианской веры уже в Ветхом Завете, который воспринимался христианскими каббалистами как первоначальная форма божественного откровения. Иными словами, каббала – это христианская теология, черпающая из источника непосредственного божественного откровения Адаму, Моисею, Праотцам, пророкам и т.д. Каббала,очевидно, понимается как некая общечеловеческая «вечная философия», также имеющая древний и божественный источник, с од-ной стороны, а с другой, согласующаяся с принципами разума и современной философии, что отражено и в названии работы Конвэй. В этом смысле интересны взгляды Генри Мора, согласно которым Моисей был учителем Платона и Пифагора. Эта идея восходит к христианским каббалистам XV–XVI вв., а также и к некоторым утверждениям еврейских каббалистов, испытавших платоническое влияние.
У Мора, однако, эта идея трансформируется следующим образом: та каббала, которая зафиксирована в книге Зогар и лурианских текстах – это каббала ложная, неподлинная. Евреи потеряли знание истинной каббалы вследствие ис-торических катастроф и бедствий, им доступны только обломки и руины подлинной традиции. Настоящая же каббала сохраненав текстах платоников и пифагорейцев, и понять ее связь со Священным Писанием способен только христианин, просвещенный светом христианской истины [6]. Таким образом, каббала окончательно отождествляется с некой «древней теологией», христиан-ской по своему характеру, а также с «вечной философией», платонической и пифагорейской, теряя свою связь с иудаизмом.Христианская каббала, как попытка совместить основные догматы христианства с текстами Ветхого Завета, учениями древних философов современной наукой, имела и еще одну функцию – объединение расколотых христианских церквей. Об этом,в частности, писал Розенрот в «Kabbala Denudata», утверждая,что раскол в христианстве вызван, прежде всего, несогласием по ключевым философским вопросам и отсутствием общих метафизических принципов. Поскольку же в каббале мы находим такие принципы, одновременно древние и согласующиеся с современным ratio, то изучение и распространение каббалы может способствовать объединению христиан.Итак, опора на платонизированные каббалистические концепции и особые функции каббалы в рамках христианского философского дискурса привели к тому, что каббала стала восприни-маться как некая традиция экзегезы Священного Писания, объединяющая иудаизм, христианство, философию и науку. В этомсмысле интересен, например, следующий эффект: Генри Мор относил к каббалистической традиции Филона Александрийскогои Моисея Маймонида. Очевидно, что в первом его привлекал синтез платонизма и экзегезы Ветхого Завета, а во втором – синтез рационализма с верой в пророчество и божественное откровение, хотя оба эти философа не имеют никакого отношения к каббале, а Маймонид был противником различных мистических учений. Тем не менее, христианские каббалисты рассматривают каббалу как некий мостик, соединяющий присуший XVII веку ра-ционализм с христианским благочестием и оккультными и мис-тическими учениями предыдущих веков.Очертив круг тех ассоциаций, которые были связаны у наших мыслителей с понятием «каббала», мы переходим к следующему вопросу, для ответа на который нам необходимо понять полемический контекст, в котором формировались каббалистические концепции трех анализируемых авторов. Контекст же этот зада-вался двумя разнонаправленными стратегиями – нападением и защитой, критикой и апологией каббалы. Критика каббалы велась с картезианских позиций Генри Мором, а апология строилась на основе некоторых новых антикартезианских концепций Ван Гельмонт.
В своем трактате «Conjectura cabbalistica», а также в «Защите трехчастной каббалы» и в «Дополнении к Защите философской каббалы» Мор предпринимает попытку построить комментарий к первым главам Книги Бытия, исходя из философии Декарта в платонической переработке. Речь идет о том, что учение о материи и природе – физика – строится в соответствии с взглядами Декарта, которые, согласно Мору, являются продолжением «демокритизма», тогда как учение о духовном мире строится на основе идей Платона.
